системе, когда он синдицировал наши предлагаемые соглашения. Помимо противодействия со стороны сторонников жесткой линии КПК, которые инстинктивно выступали против рыночных реформ или уступок американским требованиям, он также столкнулся с напряженностью со стороны укоренившейся в Китае административной бюрократии, которая боялась потерять контроль и свободу действий в важных областях политики. Ему также пришлось преодолевать давние разногласия между провинциальными и национальными правительствами Китая, поскольку многие провинциальные лидеры решительно выступали против уступок со стороны национального правительства, которые могли бы ограничить их возможности контролировать местную экономическую политику. Наконец, он сталкивался с трудностями, когда соглашался на изменения в областях политики, не входящих в его прямой портфель обязанностей, помимо его (временной) роли главного переговорщика - мы часто видели, что переговоры были наиболее продуктивными, когда обсуждались вопросы, которые вице-премьер мог реализовать самостоятельно. Вице-премьер, несомненно, постоянно информировал президента Си о наших обсуждениях, но согласованные уступки постоянно исчезали или появлялись вновь в урезанном виде по мере того, как детали распространялись среди различных групп интересов в китайском правительстве, а китайские лидеры реагировали на последующее внутреннее давление. Мы бдительно отслеживали и решительно отвергали подобное поведение китайской стороны на протяжении всех наших переговоров.
Затем наши дискуссии переместились в те области, которые мы не затронули в ходе наших встреч в Вашингтоне, такие как барьеры в торговле услугами и сельским хозяйством и, что очень важно, масштабные субсидии Китая, которые дают несправедливое преимущество его компаниям в бесчисленных отраслях, огромные избыточные мощности в таких отраслях, как производство стали и алюминия, необходимые меры по ограничению деятельности SOE, политика "безопасных и контролируемых" информационно-коммуникационных технологий и использование антимонопольного законодательства. Вице-премьер Лю признал важность устранения субсидий и избыточных мощностей и попытался выкроить субсидии только для уволенных работников. Он также выразил готовность к жесткой дисциплине в отношении SOE и к реформе SOE, что было еще одной областью в его портфеле. Кроме того, я доказывал вице-премьеру, что китайская политика "безопасности и контроля", которая предусматривает, что правительство может требовать от компаний сохранять "черные ходы" в шифровании, чтобы сохранить доступ правительства к данным , представляет собой чистый протекционизм, отвергая утверждение, что она служит интересам национальной безопасности. Я рассказал ему, что неоднократно слышал о том, как Китай злоупотребляет своим антимонопольным законодательством для преследования наших самых успешных высокотехнологичных компаний.
Наши дискуссии по услугам касались барьеров и ограничений доступа на рынок в многочисленных секторах услуг, начиная от финансовых услуг и телекоммуникаций и заканчивая экспресс-доставкой. Китай продолжал несправедливо относиться к нашим компаниям в этих секторах, причем к нашим компаниям относились гораздо иначе, чем к китайским компаниям в Соединенных Штатах. Например, в то время как американские компании, такие как Visa, Mastercard и American Express, не могли получить необходимые разрешения на предоставление своих услуг электронных платежей в Китае, China UnionPay имела полный доступ к американскому рынку. Это пример отсутствия взаимности в наших экономических отношениях. В некоторых из этих областей мы добились прогресса. Однако стало очевидно, что другие области, такие как разрешение нашим компаниям предоставлять полный спектр услуг облачных вычислений в Китае и предоставление более широких возможностей для трансграничной передачи данных, являются крайне чувствительными для Китая. Любой вопрос, который, по мнению китайских партийных чиновников, мог бы ограничить окончательный контроль со стороны коммунистической партии, был закрыт.
Что касается сельского хозяйства, то Китай сохранял нормативные процессы и ограничения, которые несправедливо мешали нашим фермерам и животноводам продавать ряд продуктов на обширном китайском рынке. Одним из ключевых вопросов был отказ Китая одобрить нашу сельскохозяйственную биотехнологическую продукцию для продажи в Китае. Процесс утверждения сельскохозяйственных биотехнологий в Китае явно не был научно обоснованным, требовал от американских фермеров передачи чувствительных технологий и затягивался до бесконечности, не давая никаких разрешений. Это один из вопросов, по которому Китай неоднократно брал на себя обязательства принять меры, но так и не выполнил их. Китай также медленно и бюрократично управлял тарифными квотами на пшеницу, рис и кукурузу, что не позволяло нашим фермерам использовать их в полной мере. Тарифные квоты позволяют устанавливать более низкий тариф на определенное количество импорта и затем более высокий тариф на дополнительный импорт. Китаю разрешили ввести это ограничение в рамках его вступления в ВТО, но он должен был справедливо управлять TRQ. Кроме того, китайское правительство использовало целый ряд ограничений, чтобы не допустить ввоз в Китай нашей говядины, птицы и других видов мяса, включая необоснованные требования к возрасту и отслеживаемости говядины. Это лишь некоторые из тех областей, которые мы рассмотрели. Позиция китайцев выглядела как странное сочетание укоренившегося бюрократизма, желающего сохранить контроль, и реальной озабоченности проблемами здоровья. В последнем случае трудно не посочувствовать, учитывая историю катастрофических пандемий и природных катаклизмов в Китае. Только за последние сто лет Китай был источником эпидемий гриппа в 1918 и 1957 годах, вспышек коронавируса в 2002 и, конечно, 2019 годах.
Еще одна область, которую мы рассматривали, - это введение ограничений на манипуляции с валютой. Китай имеет опыт манипулирования стоимостью своей валюты, юаня или юаня, чтобы позволить своим компаниям иметь несправедливое преимущество перед американскими и другими иностранными компаниями. Страна со слабой валютой может продавать свои товары дешевле на экспортных рынках и эффективно сдерживает импорт из стран с сильной валютой. Мы также начали сближать позиции по структуре механизма принудительного исполнения нашего окончательного соглашения. Однако я четко дал понять, что любое соглашение должно предусматривать возможность принятия Соединенными Штатами мер по устранению нарушений без того, чтобы Китай мог принять ответные меры или возбудить дело в ВТО. После бурного обсуждения вице-премьер Лю, похоже, понял нашу идею. Мы также обсудили обязательства Китая по увеличению закупок американских товаров и услуг. На каждой из наших встреч, включая эту, я старался обсуждать закупки лишь вкратце и в конце встречи. Хотя закупки были важны и полезны, структурные вопросы будут иметь гораздо более долгосрочное влияние. Я не хотел, чтобы эти переговоры превратились в простое перечисление продаж.
Вечером 14 февраля мы ужинали в отеле "Пекин" вместе с китайской делегацией. Отель "Пекин" имел большое символическое значение для отношений между Соединенными Штатами и Китаем, поскольку он служил одним из мест встречи Генри Киссинджера и Чжоу Эньлая в 1971 году перед визитом президента Никсона в Китай в следующем году. Из отеля открывается вид на Запретный город и площадь Тяньаньмэнь.
По завершении поездки в Пекин мы с госсекретарем Мнучином и еще несколькими членами нашей делегации были приглашены на встречу с президентом Си в Большом народном зале. Встреча проходила на сайте в огромном зале заседаний.